За время пандемии ухудшилось положение в 49 из 85 регионов России, показал анализ девяти социально-экономических показателей. Санкционный кризис, сменивший пандемический, потребует переоценки ущерба для региональных экономик
Регионы России по-разному пережили ковидный кризис, а часть из них не успела восстановиться, получив новый удар от западных санкций, следует из статьи, опубликованной в последнем выпуске журнала ВНИИ труда, подведомственного Минтруду. Автор научной работы, заведующий центром анализа социальных программ и рисков Института социальной политики НИУ ВШЭ Сергей Смирнов, сравнил динамику в регионах по трем группам показателей из статистики Росстата: по общеэкономической ситуации в регионах, состоянию рынка труда и доходов населения, а также уровню потребления.
Ученый сопоставлял годовые данные за допандемический 2019 год и 2021 год. Всего анализ затронул девять показателей, включая индекс промышленного производства, число безработных, оборот розничной торговли. Некоторые из них успели восстановиться в большинстве регионов за два года, другие — нет. Единственным аспектом, в котором не преуспел ни один регион, оказалась задолженность граждан по кредитам — она выросла во всех 85 субъектах. В среднем по совокупности всех показателей социально-экономическое положение в 2021 году относительно 2019 года ухудшилось в 49 регионах и улучшилось в 36.
Где показатели восстановились, а где просели
Выход из экономического спада 2020 года, когда действовали самые жесткие карантинные ограничения, оказался неравномерным. Если промышленное производство в целом по стране выросло на 2,2% в 2021 году по сравнению с 2019-м, то объем выполненных работ в строительстве сократился почти на четверть, отмечает Смирнов. 22 регионам удалось значительно улучшить результаты в промпроизводстве, в том числе в Северной Осетии — Алании оно выросло на 81%, в Москве — на 44%, в Московской области — на 28%. В 40 регионах рост был небольшим. А в 23 субъектах произошел спад: в аутсайдерах оказались республики Тыва и Ингушетия — там производство снизилось на треть и более чем на 20% соответственно. Что касается строительства, то оно восстановилось к допандемийным уровням лишь в шести регионах — больше всего в Севастополе (рост в 2,3 раза).
Динамика показателей рынка труда и благосостояния граждан оказалась в целом благоприятной, но неоднородной в межрегиональном разрезе, отмечает Смирнов. В части регионов доходы выросли на 7–10% (Чукотка, Адыгея, Ямало-Ненецкий автономный округ), а в Омской, Тамбовской, Свердловской областях, напротив, снизились на 8–9%. Несмотря на то что почти в двух третях регионов реальные доходы населения не восстановились, в среднем по стране они выросли на 1% по итогам 2021 года по сравнению с допандемийным уровнем.
При внешне относительно благополучной ситуации с денежными доходами населения денег семьям не хватало, в связи с чем они использовали кредитные ресурсы, отмечает автор статьи. Задолженность по кредитам в рублях физических лиц к концу 2021 года по сравнению с концом 2019 года в целом по стране увеличилась почти на 40%, и это без учета задолженности по микрокредитам (привлекаются у микрофинансовых организаций, МФО). В региональном разрезе «вилка» значений этого показателя сильно разнится. Если жители Мордовии увеличили задолженность на 24%, то в Севастополе показатель вырос в 2,2 раза (впрочем, этот регион наряду с Крымом и северокавказскими республиками по уровню проникновения кредитования населения отстает от других российских регионов). В статистике не обнаружилось ни одного региона, где уровень задолженности бы снизился.
Большей части регионов (46) не удалось сократить и численность безработных, которая резко выросла во время экономического спада в начале пандемии. Хуже всего обстоят дела в Республике Тыва, Севастополе, Крыму, Новосибирской области — количество безработных здесь выросло примерно в два раза.
При этом за два года пандемии почти во всех регионах возросла потребность компаний в сотрудниках. Среди девяти субъектов, где этого не произошло, оказалась Москва. В столице число вакансий сократилось на 13%. «Это может быть связано с особенностями рынка труда в городе, например с его реструктуризацией в пользу получивших распространение в 2020–2021 годах курьерских служб, переходом на дистанционную занятость и сокращением потребности в персонале, обслуживающем офисные помещения», — поясняет Смирнов.
Важным показателем социально-экономического развития регионов является потребление, и здесь позитивную динамику в общероссийском срезе показал только оборот розничной торговли. В 60 регионах он возрос на 2,9% (в лидерах — Адыгея и Ленинградская область), а сократился — в 25 (заметное снижение в Тамбовской, Свердловской и Омской областях). Ситуация с объемом платных услуг населения и оборотом общественного питания принципиально другая — в большинстве регионов наблюдается спад.
Как пострадавшие регионы пройдут санкционный кризис
Чтобы пройти санкционный кризис, который сменил кризис пандемийный, государству придется оценить ущерб для экономик регионов, следует из научной работы. По оценке Смирнова, меньше всего пострадают регионы, чья экономика в меньшей степени была интегрирована в международные цепочки создания добавленной стоимости, а продукция потреблялась преимущественно внутри страны.
Экстраполируя показатели, по которым оценивался ущерб пандемии для регионов, на прогнозы по влиянию санкционного кризиса, в зоне риска по общеэкономическим аспектам могут оказаться промышленные регионы, которые не смогут заместить иностранные комплектующие для своих предприятий, говорит руководитель группы региональных рейтингов АКРА Елена Анисимова.
«Это касается регионов, в которых функционируют предприятия, рынком сбыта которых являлись в значительной мере недружественные страны. Как пример, можно говорить о Вологодской области, чья экономика во многом зависит от «Северстали» (ее акционер попал под санкции, и у компании возникли проблемы с экспортом продукции. — РБК), которая предпринимает усилия по диверсификации рынков сбыта», — поясняет эксперт. В числе подобных регионов она отмечает и Кемеровскую область, которая активно ищет рынки сбыта, однако ограничена в возможностях транспортировки угля.
Эффект для показателей доходов населения и уровня потребления может оказаться значимым для регионов с невысокими показателями социально-экономического развития, продолжает Анисимова, приведя в пример Мордовию, Забайкальский край, Ивановскую и Кировскую области. «В таких субъектах доходы бюджета от НДФЛ часто выше, чем от налога на прибыль. Если доходы населения упадут, то это повлечет за собой снижение таких показателей, как оборот общепита, оказание платных услуг и оборот розничной торговли. С учетом высокой доли занятости местного населения в этих отраслях негативный эффект будет заметным», — считает она.
Одно из главных отличий ковидного кризиса от санкционного в том, что пандемия оказалась краткосрочной, а санкции долгосрочные. «Если после пандемии восстановление не требовало структурной перестройки экономики, то в условиях долгосрочных санкций восстановление потребует такого системного процесса», — подчеркивает эксперт АКРА. Разработка стратегий реструктуризации экономики конкретных регионов, направленных на сохранение их социально-экономической устойчивости, — это то, чем придется заниматься в ближайшее время властям и исследователям, заключает Смирнов.
Авторы
Теги
Источник